Андрей чесноков о тренерской деятельности, легендарном матче против штиха и увлечении живописью. Ни доходов, ни жены

Главная / Здоровье

На прошлой неделе 37-летний россиянин, давно живущий в Париже, устроил показательную порку супруге. Женские крики, доносившиеся из дома на улице Этьен-Дефорж, всполошили соседей Аллы Чесноковой, и они вызвали полицию. Стражи порядка не дали разбушевавшемуся мужу поставить еще один синяк на теле бедной женщине.

Пикантная деталь: Андрей и Алла с некоторых пор живут раздельно, но официально по-прежнему считаются супругами. Бывший теннисист, видимо, полагал, что Алла станет тихой затворницей, а она вдруг укатила на две недели в Голландию. Да не одна, а с любовником! Тут чувство собственника, присущее каждому мужчине, у Андрея и взыграло.

Обоих супругов забрали в полицейский участок. Чесноков провел в камере целую ночь, однако наутро его отпустили: жена отказалась подавать письменное заявление в полицию.

Они познакомились в Москве, на дискотеке. Известный теннисист предложил девушке подвезти ее до дома. Оказалось, что ехать надо аж в Подольск. Чесноков поехал. А через некоторое время он уже стал жить в квартире Аллы - вместе с ее родителями и сестрой. Даже поставил в гараж две свои машины. Влюбившись в крашеную блондинку с сомнительной репутацией, парень начал возить ее по заграницам, но жениться долго не хотел. Но когда подруга Чеснокова была на шестом месяце беременности, она поставила вопрос ребром: или они идут в загс - или расстаются. Андрей сдался. Свадьбу сыграли в Подольске, по-тихому. Были приглашены только самые близкие родственники и друзья...

Кстати

А 2 апреля Чесноков предстанет в Париже перед судом, совсем по другому делу. Ему грозит штраф в 30 000 евро. Наш теннисист уклонялся от уплаты налогов. По данным французской прессы, сумма налогов от сокрытых Чесноковым доходов, составляет 635 тысяч евро.

Итак, завтра мы будем на острове Пасхи. Ветер и волны несли к нему наши плоты 42 дня. За кормой больше двух тысяч морских миль. Впереди - меньше тридцати. Скорее всего, будет моя вахта. Скорее всего, рассвет. Поэтому часов в 6 утра я планирую забраться на мачту по лестнице, которую мастерил последнюю неделю, и высматривать в бинокль сушу. Ну а потом, разумеется, перебудить всех криком "Land оhoy!" (норв. «Земля!») Уверен, что никто не будет против проснуться именно от этого крика.

Что же произошло за эти недели в открытом океане... Ойвин, Ула, Дэвид и Торгейр подтвердили свои навыки настоящих моряков. Хокон, Йостейн и я приобрели и улучшили. Поначалу мы не особо умело обращались с веревками и управлением плотом. Теперь же чувствуем свое судно, его характер, инерцию и курс. Умело орудуем гуарами и парусом, стабильно держим курс и начинаем "видеть" особенности погоды и ветра. Это здорово - вспоминать самого себя месяц назад, когда сегодня, как заправский матрос, бегаешь по палубе босиком и в закатаных штанах, ловко орудуя шкотами и брасами.

Должен сказать, что мы стали довольно молодой, но уже командой, а не просто случайно собравшимися в экзотическом месте людьми. День за днём, плечом к плечу, по восемь часов в сутки и все остальное время, по двое вахтенных и все вместе, мы милю за милей вели наш плот к цели. Мы делили все трудности и покой, вахты и досуг, будни и праздники, еду и воду.

Мы провели массу увлекательных и действительно значимых исследований. Надеюсь, собранных нами данных будет достаточно, чтобы обратить мировое внимание на проблему загрязнения океана. Теперь наши труды отправятся на обработку к экологам и океанологам.

Мы увидели и почувствовали Тихий океан, его красоту и мощь. Очень хорошо, что не почувствовали его гнев. Океан позволилм нам пройти и показал часть своих обитателей и сокровищ. Мы видели золотых макрелей и тунцов, фрегатов и альбатросов, летучих рыб и лоцманов, светящийся планктон и страшно-жгучий португальский военный кораблик. Мы видели китов. Мы видели южные звезды. А какие здесь закаты и рассветы! И правда, жидкое золото небес.

А еще мы все обросли бородой. У кого-то она с проседью, у кого-то выгорела на солнце и отдаёт рыжиной, а у «Тупака» - зеленая и с ракушками моллюсков.

Порой было по-северному холодно и сыро, порой жарко и до слезающей кожи солнечно. Порой было голодно, и плитка шоколада или кусочек мяса казались почти верхом желаний, порой был пир, достойный царского двора с великолепной свежей рыбой. Порой было действительно физически тяжело, а порой - абсолютная расслабленность и умиротворение.

Мы привыкли к «Тупаку». Он стал нам домом. Мы полюбили его, обжили и улучшили. Например, Ула и Дэвид из запасного бамбука и парусины смастерили топсель - дополнительный парус меньшего размера, располагающийся на мачте выше основного. Топсель дал нам по меньшей мере пол-узла к скорости. Мы с Дэвидом сделали веревочную лестницу на мачту, Ойвин улучшил рабочее место в хижине, а Хокон проделал невообразимое количество усовершенствований электрики.

Наш «Тупак» надёжный, управляемый и прекрасно слушается паруса и гуар. Одним словом, полноправное океанское судно! У меня нет никаких оснований сомневаться в том, что на нем можно дойти не только до Полинезии, но и дальше, к берегам Новой Зеландии и Австралии, а может и Африки, или Южной Америки, только со стороны Бразилии. Но наши планы отличаются от этих. Кругосветное путешествие оставим экспедиции «Кон-Тики-3». Наш путь по плану лежит в обратную сторону, к берегам Чили. Завтра промежуточный финиш.

Завтра каждый из нас впервые за долгий срок ступит на твердую землю. Уверен, ощущения у всех будут разные. Бывалые морские волки и моряки, такие как Дэвид, Ула и Ойвин, скорее всего, даже не придадут этому значения. Для них это стало привычным. Остальные, скорее всего, запомнят этот шаг на землю надолго. Многие, включая меня, ступят на берег с радостью. Кто-то, возможно, с грустью. Ведь для кого-то это путешествие здесь заканчивается.

Что до меня, я с нетерпением жду встречи с новыми участниками, и невероятно тяжело готовлюсь прощаться с теми, кто нас покинет. Но больше всего я жду, когда наконец увижу этот загадочный остров и прикоснусь к его тайнам. Отголоски древней цивилизации и легендарные каменные изваяния, молчаливо наблюдающие за горизонтом уже давно поселились в моих мыслях. Разумеется, есть и более приземленные желания. Например, горячий душ. Кажется, с момента последнего прошло лет сто. А еще мясо. Я думаю, что готов съесть кусок размером с мою голову и заесть его салатом из свежих овощей. Ой-ой, лучше пока не буду об этом думать. Все-таки на землю я сойду только завтра, да и до свободного времени нужно переделать немало дел.

Я очень жду встречи с командой «Раити». Несмотря на то что общались мы, можно сказать, только по рации, я очень горжусь, что знаю этих людей и тянусь к ним.
- Кари, Сигне, Гунвор, Сесилия, Пол, Эстебан и, конечно, мой друг и соплеменник Борис. Скоро увидимся!
Уверен, что они тоже сильно изменились, как внешне, так и в душе. Но об этом позже. А пока, продолжаем движение.
Новые участники, новая цель, новая история.
Итак, завтра мы будем на острове Пасхи...

место: 30 морских миль к северо-востоку от о.Пасхи, Тихий океан.

Капитан Ойвин Лаутен

Сегодня попробую новый жанр. Экскурсия была, интервью было, рассказ о вахтах был... Время попробовать очерк.

Персонаж - капитан Ойвин Лаутен. С недавних пор, после смены распорядка вахт, я стою с ним. Ойвину за пятьдесят, но если этого не знать, возраст определить сложно. Поджарый подтянутый мужик, загорелый, с татуировкой в виде якоря на предплечье. Довольно часто он ворчит и чем-то недоволен, но это скорее поверхностное. Не в профессии моряка я себе его представляю с трудом. Для довершения классического образа просоленного морского волка не хватает шкиперской бороды и картуза, но, на мой взгляд, это уже излишне. Тогда наш кэп превратиться в обычный стереотип. Его характер и образ я постараюсь раскрыть с помощью нескольких небольших историй.

История первая

На нашей первой ночной вахте (на этот раз мы стоим с 8 до 12) я пришел на корму с чашкой чая и, по обыкновению, с четырьмя апельсинами. Капитан уже сидел там и пил кофе. Я посмотрел на компас и засуетился: «Ойвин, мы можем идти острее к ветру. Может, поднимем немного одну гуару? Тогда пойдем градусов на 10 выше».
- Тебе охота напрягаться ночью? - поинтересовался капитан. - Мне нет!
И он обстоятельно принялся чистить апельсин. Я к такому повороту, честно говоря, готов не был. Сел рядом и принялся чистить свой. До конца вахты я расспрашивал его о предыдущих плаваниях, а курс сам собой выровнялся на 10 градусов выше, как только я перестал напрягаться.

История вторая

Днем позже, во время утренней вахты, когда вахтенные преимущественно заняты своими делами, Ойвин все не успокаивался у одного из гуаров, постоянно держа его в руках и даже не опирая на стопор. Курс был стабильным, с отклонением в пределах десяти градусов в каждую сторону, так что к чему такая тщательность, я понять не мог.
- Кэп, к чему такая аккуратность? Хорошо же идем.
- А я вот их уделать хочу! - Ойвин махнул рукой в сторону Раити, который шел немного южнее нас примерно тем же курсом.
Я зажегся такой идеей и предложил: «Давай команды, а я буду гуарами управлять».
- Идет.
Я встал у рулевого гуара и, немного поковырявшись, выставил курс 230.
- Так нормально? - спросил я, указав на компас.
- Компас - ерунда. Смотри на парус.
- Я вижу флюгер. Как к нему поставить парус для максимальной скорости?
- А это чувствовать надо. Ну и опыт подскажет, - сказал капитан и, улыбнувшись и посвистывая, отправился читать книгу, оставляя меня самостоятельно уделывать Раити.
Раити я тогда так и не уделал, но и не проиграл ни метра. Хотя для этого мне пришлось вспомнить все свои знания по зюйд-весту и примерить их на бальсовый плот, что размером, что весом, что инерцией намного превосходящий наши шестивесельные ялы.

История третья

Собственно, это даже не история, а скорее наблюдение. Когда плоты еще стояли в бухте, готовящиеся к выходу, капитан первым переехал туда жить. Остальные все пытались впрок отоспаться в постелях морской академии, а капитан уже занял свое место и с нетерпением ждал возможности приступить к делу.
Зайдя как-то вечером в хижину за забытым плеером, я наткнулся на него, смотревшего в ночной океан. Он уже «сросся» с «Тупаком» и душой уже был в океане.
- Смотри, - сказал он мне, указав на какую-то птицу, которая сидела на носу плота. - Каждый вечер прилетает и сидит на одном и том же месте. Мы уже подружились.
Я не нашелся, что тогда ответить, все фразы какими-то глупыми казались, но момент я запомнил.
Несмотря на частые ворчания, этот человек любит океан, а океан любит его. Когда ни посмотришь на него во время плавания, видно, что он счастлив, потому что на своем месте. Я рад, что он оказался моим капитаном и рад слушать его капитанские «байки».

Дневная вахта

Раз уж я рассказал про ночные вахты, наверное, есть смысл упомянуть и про дневные.

Капитан Ойвин Лаутен и шоколад

На дневную вахту тебя никто не будит и не вызывает. С этим, вообще говоря, есть некоторые проблемы. Например, однажды, я совсем позабыл о времени и без особого занятия слонялся по плоту. Поотирался около камбуза, в надежде утащить со стола кусочек чего-нибудь вкусного, пока Торгейр и Девид готовили обед. Послушал как Хокон объясняет Йостейну принципы экономии трафика в Opera. Посмотрел, как Ула старательно вытачивает из деревянного полена очередной инструмент
для работы с узлами. Честно говоря, на это можно смотреть бесконечно. Одинаковые стружки легко отлетают из под превосходно отточенного ножа, а из деревянной болванки проступают изящные контуры MARLINE ...

Ула Боргфюр и резьба по дереву

Потом я взял камеру и пошёл на корму, поснимать волны и компас. Там я обнаружил капитана, который как раз отложил книгу, чтобы поправить один из гуаров.

Привет, Ойвин! - говорю я ему, направляя на него камеру, - Как проходит твоя вахта? Как ветер?
- Ветер в порядке. - отвечает мне Ойвин, - Но вообще-то, уже двадцать минут как это твоя вахта, приятель.

Неудобно как-то получилось. Да и Дэвид тоже молодец! Спрятался на кухне и никакого дела до вахты ему нет! Ну да ладно. Отшутился, отпустил капитана, который тоже пошёл попытать счастья на камбуз, и встал у гуаров. Правильнее сказать, сел. В удобный раскладной стул (на ночь его предусмотрительно убирают - велик соблазн уснуть). Во время дневной вахты тв предоставлен сам себе. Иногда посматривай на курс, чтобы плот не носило, а остальное время - делай, что хочешь. Кто-то читает, кто-то дневники пишет, кто-то точит инструменты, а кто-то просто мается бездельем, ожидая обеда.

По началу я предпочитал снимать на камеру волны, компас, работу гуаров и прочее, но это довольно быстро надоело. Новых сюжетов на вахте почему-то не прибавляется.
Иногда Дэвид приносит небольшие колонки и привычный плеск волн разбавляет Боб Дилан или Шейн Макгован. Пока других треклистов не было. Тогда не только вахтенные стягиваются на корму, потому что ждать обеда с музыкой куда веселее. Уже который день мы с Девидом играем музыку сами. Я на банджо, он - на губной гармошке. К нам все собирается присоединиться Йостейн с гитарой, но пока у него находятся другие дела.

Играем с Девидом импровизации

Вообще, у нас есть секретный план. Дело в том, что у Улы в декабре будет день рождения. Мы хотим сделать вид, что не знали о нем, или забыли, а сами разбудим его на вахту с музыкой и подарками. Дарить, правда, особо нечего. Вроде у меня где-то завалялась плитка шоколада.

Ровно в середине моей вахты у нас обычно обед. В этот момент, когда ждать уже становится трудно, кто-нибудь приходит на корму и приносит весть о том, что еда готова. Тогда главное ещё раз проверить курс, выставить его немного ниже по ветру, и можно со спокойной душой идти кушать. Если плот и повернет под порывом, то не на столько, чтобы перейти границу острого курса.

Технический директор Opera Softwete Хокон Виум Ли рыбачит

Например сегодня, готовить было особенно лень, так что решили опробовать сублимированные пайки на обратный путь. Открываешь пакет, заливаешь кипятком, ждешь восемь минут - и наслаждаешься пастой болоньезе. Паста, правда, не совсем болоньезе, но есть можно. Я бы взял такие пайки в горы. На обеде мы все сидим на носу, между мачтой и носовыми гуарами. Кто на чем: Хокон - на ящике с научным оборудованием, Торгейр просто на палубе. Я облюбовал себе довольно большую бухту веревки.

За обедом, пока мы все собрались в одном месте, обсуждаются ближайшие задачи: сделать лестницу на мачту, придумать выносной механизм для сетки для сбора микропластика, провести ревизию оставшихся свежих продуктов и избавиться от несвежих, решить что будем готовить завтра (плот у нас большой и если на носу давать какое-нибудь объявление, на корме можно и не услышать). Ну а потом я возвращаюсь к своей вахте, выправляю гуарами курс и придумываю себе занятие на оставшийся час. Чаще всего - пишу дневник, или работаю над новыми задачами с кем-то в паре, пока Дэвид следит за курсом. Вот так и проходит дневная вахта. Что называется, почувствуй разницу.

Пойду свяжусь по рации с Борисом. Надо узнать, как дела на Раити, да и просто приятно услышать родную речь.

Дата: 05 декабря
Место: 650 морских миль к северо-западу от острова Пасхи, Тихий океан

Ночь в океане

Ночь, звездное небо, хруст снега под кошками. Яркий луч фонаря рыщет по леднику, снежная крупа ритмично колотится в каску. Видно вершину. Шаг за шагом иду все выше и выше. Внезапно земля уходит из-под ног, и я, чудом «зарубившись», по пояс повисаю в трещине. Пытаюсь ползти вверх, но вдруг что-то хватает меня за ногу и начинает трепать из стороны в сторону. Открываю глаза. Несколько секунд координирую голову с реальностью. Переключиться трудно. Сны здесь снятся очень реальные, почти осязаемые. Только никакая тут не Сибирь и не гора Белуха, а Тихий океан и наш плот, взлетающий и скатывающийся вниз с гребней волн.

За ногу меня дергал Хокон. Он же сейчас светит красным фонарем в мое сонное лицо, пытаясь удостовериться, что я проснулся. Молча киваю, включаю свой фонарь и вылезаю из-под одеяла. Натягиваю тапки, встаю с кровати. Бьюсь о треклятый ящик манго, выхожу на улицу, лезу в ближайший ко входу ящик, достаю драйсьют. Это такой непромокаемый и непродуваемый комбинезон ядовито-желтого цвета. Возвращаюсь в хижину. Дэвид тоже уже проснулся и копошится в вещах, мелькая красным лучом. (Мы используем красный фильтр на фонарях чтобы не слепить друг друга. На спортивном ориентировании, или в горах, или в палатке я бы таким пользоваться не стал, но в нашем случае очень удобно.) Натягиваю драйсьют и спасжилет, который только что снял с потолка. Обязательно надеваю шапку. Люблю, когда голова в тепле, тем более, что это подарок от ученицы Фусена Иды, которая работала на строительстве плота. Из ящика беру четыре апельсина и иду на корму. На корме над компасом склонился Торгейр. Улыбается, сдает вахту.

Держи 230. Острее не надо. На 215 начинает сильно полоскать. Хорошей вахты.
- Понял, спасибо, спокойной ночи.
Сажусь на ящик рядом с компасом, разрезаю первый апельсин. Дэвид вылез из хижины и кипятит воду для кофе на камбузе.
Вот так и начинается каждая ночная вахта.

Андрей Чесноков в драйсьюте

Между собой вахты отличаются, но не очень сильно. Когда-то совсем холодно, когда-то теплее. Когда-то волны меньше, когда-то больше. Тогда пристегиваемся на всякий случай карабином к леерам на корме. Купаться в такую погоду совсем не хочется. Когда-то в разрывах облаков видно чужие звезды, когда-то на небе не видно ничего. Жду не дождусь абсолютно чистого неба, когда действительно можно взглянуть в космос над головой и не увидеть там ни Полярной звезды, ни Медведицы, ни Кассиопеи.
Уже несколько дней мы не видели ни одного судна, кроме «Раити», который идет на расстоянии 2,5–3 морских мили от нас. Со стороны ночью это выглядит как мигающий фонарик почти на горизонте, время от времени пропадающий за волнами. Последнее судно мы видели как раз ночью и чуть в него не врезались. Это было небольшое рыболовное судно из Перу, забравшееся на промысел необычайно далеко от берега. Мы шли острым курсом, максимально «высоко» к ветру. Это означает, что на ветер мы повернуть больше не могли - начало бы полоскать парус, а мы бы потеряли скорость и долго восстанавливали управление. Наш курс проходил как раз на достаточном расстоянии, и все шло как по маслу, но тут рыбаки нас заметили и повернули в нашу сторону, чтобы получше рассмотреть. Не каждый же день увидишь в океане инковский плот. Еле разошлись. Ойвин долго и крепко ругал рыбаков на норвежском, а потом плюнул и ушел спать.

Ойвин Лаутен читает

Ночная вахта - время раздумий и разговоров. Никогда не получается угадать, пойдет ли беседа или каждый из вахтенных забудется в собственных мыслях и за все четыре часа дежурства с губ слетит всего пара слов. И тот и другой вариант мне нравится. Например вчера мы с Дэвидом взахлеб рассказывали друг другу о своих путешествиях, потом перешли на Мачу-Пикчу, потом на конкистадоров, на религию. А сегодня беседа совсем не идёт. Вот я и пишу дневник, а Дэвид задумчиво всматривается в чернейший горизонт, иногда проверяя курс по компасу. Вдаль уплывает цепочка апельсиновых корок да тихо шуршит арахис, который мы прикусываем из пластикового контейнера.
Несмотря на такую общую отвлеченность, ночью обычно идем ровно. Как-то серьезнее и ответственнее воспринимается задача в темное время суток. С курса почти не сходим, за редким исключением. Редкое исключение случилось один раз со мной, в самом начале путешествия. Дэвид ушел на камбуз, чтобы немного там прибраться, а я сидел на корме и следил за курсом. В ту ночь с непривычки мне жутко хотелось спать. Я даже пристегнулся к перилам на всякий случай, хотя волны были совсем небольшими. Время тянулось неописуемо долго и буквально все вокруг пыталось меня усыпить. Невозможно было дольше тридцати секунд смотреть ни на компас, ни на волны, ни на фонарь «Раити», мелькавший позади нас. Просто начинало выключать. Так я и пялился на компас, пока мимо стрелки проходили деления 230-225-220-215... Очнулся в последний момент. До предела опустил два гуара и натянул правый брас, чтобы сильнее натянуть парус. Парус не заполоскало, но игра была на грани фола.

И это я еще не говорю о планктоне. В океане ночью планктон светится. Таким неживым призрачным зеленоватым светом. Встревоженные движением плота они начинают люминесцировать, оставляя за плотом небольшой траверс кружащихся огоньков. Попробуйте-ка представить, как сложно не уснуть глядя на них! Однажды в одну из первых вахт мы с Дэвидом заметили движение этого планктона под водой недалеко от нашего правого борта. Что-то большое, по меньшей мере дельфин, а может, и акула, проявило к нам интерес, но показаться так и не решилось, сколько не чертили мы поверхность океана лучами наших фонарей. Ну вот и закончилась вахта. Пора поставить кофе для Йостейна и Улы и идти их будить. Ну а сам я отправлюсь досматривать сон про Белуху.

Дата: 1 декабря
Место: 850 морских миль к северо-востоку от острова Пасхи, Тихий океан

Капитан Ойвин Лаутен и Дэвид Шорт тестируют сублимированные пайки.

Также на борту есть продукты на первое время, не входящие в основной список. Среди них свежие фрукты и овощи, сыр, масло и яйца. Именно с этих продуктов и начались приключения. Большую часть их предполагалось съесть за первую неделю, пока они не испортились. Едва отцепившись от буксира, мы решили позавтракать омлетом из двадцати одного яйца. Такие вот у нас масштабы. Омлет с луком и колбасой получился весьма неплохим, но учитывая, что до этого мы ели чуть меньше суток назад, его не хватило. Вот тут и случилось непредвиденное. Черт меня дернул сказать, что я могу сварить суп из свежих овощей. По его же инициативе среди этих овощей оказалась свекла. Разумеется, норвежцы решили отобедать борщом. Я в жизни не готовил борщ самостоятельно, но не признаваться же!

Технический директор Opera Softwere Хокон Виум Ли завтракает кашей

Начал я с обжарки. Лук, морковь, свекла - все вроде в порядке. Только бульон был из пакета. Жиденький, конечно, бульончик, так что мы с Дэвидом под шумок кинули в наше варево кусок сливочного масла, чтобы было пожирнее. Пожирнее стало. Кстати, все вполне сносно получалось. Либо мы просто были очень голодными. А вот потом начались проблемы. Оказалось, что капусты на борту нет. Есть одинокий кочан брокколи. А с картофелем вообще беда. Есть только сушеный, и тот в суматохе куда-то запихнули и не могли найти. Рубленная в кашу капуста отправилась в котел, а пока я гадал, чем можно заменить картофель, Йостейн предпочел действовать и забросил в суп... бананы. Подумав, что хуже уже быть не может и что я, скорее всего, заработал себе лишнюю ночную вахту, я решил попробовать то, что вышло. Может показаться странным, но оказалось совсем неплохо, даже с учетом бананов. Всем понравилось, но больше суп я готовить не рискну.

Почетное место рядом с борщом может занять хлеб, который на седьмой день испекли Хокон и Торгейр при помощи какой-то очень хитрой закваски, которую едва удалось забрать с таможни. Выглядел хлеб очень неважно: как будто кто-то прожевал его за нас. Бутерброд с таким хлебом приходилось делать в тарелке, размешивать до однородной массы и есть ложкой. Однако, как и в случае с борщом, на вкус хлеб оказался намного лучше, чем на вид.

Руководитель экспедиции Торгейр Хиграфф пытается испечь хлеб

Ну, думаю, достаточно с шуточками, пора рассказать и о нормальной пище.
На небольшого кальмара, которого я нашел на палубе, Йостейн выловил здоровенную рыбину маки-маки. В разновидностях рыб я не силен, но мне кажется, что это золотая макрель. Готовить ее вызвался Торгейр. Часть филе он приготовил в соке лайма по древнему рецепту инков, а часть пожарил на сковороде в соусе из лука и чего-то еще. К рыбе лидер экспедиции подал рис и бутылку белого вина по случаю превосходного улова. В тот вечер был настоящий пир для наших желудков. Жареная маки-маки, кстати, совсем не похожа на рыбу. Скорее на нежное мясо. Этим она мне особенно понравилась.

ЧЕСНОКОВ Андрей Эдуардович (р. 2.2.1966) , теннисист; сильнейший в СССР в кон. 1980-х - нач. 1990-х гг. Змс (1998). 1-й рос. теннисист - поб-ль турнира "Гран-при" (1987). С 1985 - профессионал; 1-й в СССР. Наив. рейтинг в мировой классификации - 9-й (текущий; апр. 1991), по итогам года - 12-й (1990). Лауреат "Рус. Кубка" (в номинации "Триумф года"; 1995). "Орден мужества" (1996; за вклад в достижения отеч. Т.). За свою проф. карьеру заработал св. 3 млн. долл. США приз. денег; 1-й среди сов. теннисистов заработал 1 млн. долл. США (1990). Выпускник ГЦОЛИФК. В Т. играет с 8-ми лет; тренер - Т. Наумко. Выступал за ДСО "Спартак". Лучшие рез-ты в сор-ниях: чемпион СССР среди юношей (1980, 1982) в один. р-де. Финалист откр. чемп-та Франции (1983) в паре среди юношей. Поб-ль междунар. юнош. турнира в Токио (1983) в один. р-де и Спар-ды народов СССР (1986) в один. и парном р-дах. Поб-ль "Игр Доброй воли" (1986). 4-кратный чемпион СССР в один. р-де (1985-87 - лето; 1989 - зима); финалист в один. р-де (1987 - зима). Чемпион Москвы в один. (1983, 1986 - зима) и парном (1990 - зима) р-дах. Поб-ль откр. пер-ва МГС ДСО "Спартак" в один. р-де (1985). С 1984 входит в десятку сильнейших теннисистов СССР - России; 7 раз возглавлял ее (1985-91). 7-кратный поб-ль турниров "Гран-при" - АTP Tour в один. р-де: Флоренция (1987); Орландо (1988); Ницца, Мюнхен (1989); Монте-Карло, Тель-Авив (1990); Монреаль (1991); финалист 8-ми турниров - Веллингтон, Сидней, Тулуза (1988); Окленд, Рим (1990); Индиана Уэльс (1992); Гамбург, Прага (1993). П/ф откр. чемп-та Франции (1989) и ч/ф откр. чемп-та Австралии (1989) в один. р-де. П/ф розыгрыша "Кубка мира" (1995) в составе сб. к-ды России. Финалист розыгрыша КД (1995) в составе сб. к-ды России. В составе сб. к-д СССР, СНГ, РФ (1983-97) провел 46 матчей КД (28:18). С февр. 1997 по апр. 1998 не выступал из-за тяжелой травмы. C апр. 1998 выступает периодически. Отличается мощной и надежной игрой у задней линии, высокой физич. подготовкой, бойцовским характером. В игре азартен и зачастую неудержим. Способен выходить из, казалось бы, безнадежных ситуаций, выкладываться в игре до конца. Любит контратаковать и остро действовать в критич. ситуациях. Умеет быстро расшифровывать задумки соперников и своевр. обезвреживать их инициативу.

В жизни Андрея ЧЕСНОКОВА наступила черная полоса. Теннис остался в прошлом, а нервы уже ни к черту.

Кстати

Он был очень хорошим теннисистом. Кто не помнит - вот вам цифры. Чесноков первым из наших выиграл турнир АТР. Первым дошел до полуфинала "Большого шлема" - в Париже 1989-го. Первым заработал на корте миллион долларов, наконец. Его потрясающий матч в полуфинале Кубка Дэвиса-1995 против Михаэля Штиха до сих пор перед глазами. Пятый сет, девять отыгранных матчболов, - и орден Мужества от президента Ельцина.

Но интереснее всего с 43-летним Андреем Чесноковым говорить не о теннисе.

Узнают вас на улицах, Андрей?

Редко. Иногда чувствую: человек признал, но виду не показывает. Просто изучает. Прежде у меня были длинные волосы, а сейчас мало что осталось.

Помните свой последний матч в качестве профессионального теннисиста?

2000 год. Прошел квалификацию в небольшом "фьючерсе", в финале проиграл бельгийцу Норману. В третьем сете. В те же времена играл в чемпионате России, клубные матчи во Франции…

Кафельников рассказывал, что его добило поражение от Южного: "Если уж Мише проигрываю - пора уходить".

Меня добили травмы. Сначала сломал ногу в Филадельфии. Травма была ужасная - пересаживали кость из бедра на голеностоп. Почти год на костылях. Вернувшись, разорвал сухожилие на руке. Опять собрался, вернулся, но свой же партнер во время матча зарядил мне ракеткой по руке. Новый перелом. Дальше приключилась драка со стрельбой в Днепропетровске: мало того что две пули в меня всадили, так умудрился пальцы на руке сломать о чью-то физиономию.

Приключения, однако.

Вот след от пуль на животе. Как вам?

Впечатляет. К этой истории еще вернемся. А пока скажите: собственные матчи пересматриваете?

Год назад поставил диск с полуфиналом Кубка Дэвиса против Штиха. Свои матчи стараюсь не смотреть - почему-то щемит внутри. Чувствую - все в прошлом. Очень жалко.

Лучшая часть жизни позади?

Нет, у меня и сегодня прекрасный период. Занимаюсь картинами, антиквариатом и от этого кайфую. Я стал мудрее. Способен оценивать. Для меня Сафин, например, ребенок. Он не понимает, что рано заканчивает с теннисом. Даже при условии, что теннис ему надоел. Ладно, это его жизнь. Решил уйти - пускай…

Кафельников тоже закончил рано.

Кафельников закончил вовремя. Он многого достиг в теннисе. А у Сафина было все, чтоб достичь еще большего.

Почему с Сафиным вы как тренер поработали недолго?

Мне нравилось с ним работать. Но его агент через пару месяцев решил, что Марат может найти что-то лучшее.

Что было в этой работе самым тяжелым?

Заставить Марата идти на тренировку и вкалывать.

Он ленивый?

Все мы ленивые. Просто некоторые умеют говорить себе "надо". Мне, допустим, тоже нужен был человек, который мог поднять на работу.

Тренируете вы для души? Или для денег?

Скорее первое. Мне кажется, это моя стихия. Еще очень хочется открыть теннисную академию.

Когда-то вы были готовы вложить в эту идею все заработанное.

Нынче снова сильно задумался на эту тему. Но в одиночку такой проект не потянуть. Нужна команда.

Вашу игру против Штиха многие назвали "подвигом".

Когда ты вырываешь уже проигранный матч, отыгрываешь девять матчболов на чужой подаче - что-то героическое в этом есть. Впрочем, подвиг - когда люди шли на фронт и возвращались инвалидами. А у меня - так…

Чем этот немец был не похож на всех остальных?

У Штиха была очень интересная подача. Не разберешь, куда посылает мяч - вправо или влево. Игрок, который на корте умел все. Выйти к сетке или остаться на задней линии. Его невозможно было просчитать. Он не давал ритм, как вся испанская школа: задняя линия, накручивание до потери пульса… Год спустя в "Берси" я столкнулся с Борисом Беккером. Он сказал: "Знаешь, после того матча Штих не может играть". Михаэль выиграл еще турнир в Голландии, но это был уже другой Штих. Психологически поражение его надломило.

С самим Михаэлем говорили?

Периодически пересекаемся. Я ни разу не напоминал ему о том полуфинале. А минувшим летом на "Ролан Гаррос" Штих неожиданно сам заговорил: "Помнишь девять матчболов?" Но я сразу постарался увести его от беседы на эту тему. Зачем человека нервировать?

Тапочки, в которых вы выиграли этот матч, достались Южному.

Миша недавно мне сказал: "До сих пор храню твои тапочки". Надо было ответить: если не нужны - охотно заберу назад. Не представляю, как они у Южного очутились. После того матча меня все хотели растащить на сувениры. Эмоции хлынули через край, себя не контролировал. Кому-то ракетку подарил, кому-то денег дал. Тренер плакал, моя бывшая жена тоже, стадион орал как сумасшедший. Все были в восторге.

От кого узнали, что Ельцин за матч против Штиха вас представил к ордену Мужества?

У меня и в мыслях не было, что могу получить награду. Многие почему-то думают, что Ельцин меня сделал Героем России. Вручил мне орден Тарпищев перед игрой с каким-то венгром. После награждения собраться на корте я так и не сумел. Сгорел очень легко.

Надевали орден потом хоть раз?

Нет. Знать бы, где он лежит. Кажется, в парижской квартире.

С Ельциным были памятные встречи?

Однажды подходит Тарпищев: "Борис Николаевич сегодня летит из Петербурга в Москву. Тебя тоже приглашает". Самолет - Ил-62 был шикарный, я как царь сидел.

В кресле?

За столом, напротив Бориса Николаевича. Он достал шикарную бутылку вина, Grand Cru Classe. Распили на четверых.

Кто был?

Ельцин, Наина Иосифовна, Тарпищев и я. Потом Ельцин рассказал историю, как в молодости ехал в Москву и попал на каких-то картежников. Проиграл все. Напоследок картежники говорят: "Крайняя партия. Выигрываешь - отдаем пиджак и брюки, едешь дальше одетый. Проигрываешь - сбрасываем тебя с поезда". Ельцин согласился - и выиграл.

Еще о чем рассказывал?

Вспоминал, как оказался на коньячном заводе в Ереване. Его поставили на весы. А напротив взвалили по весу столько же коньяка. И все ему отдали.

К себе в Барвиху не звал?

Звал - сразу, как из самолета вышли. Он хотел продолжения банкета. Но я понимал: человек не совсем здоровый, уставший. "Поедешь?" - "Спасибо, Борис Николаевич. В другой раз - с удовольствием".

Вам, кавалеру ордена Мужества, никогда не казалось на корте, что еще шаг - и умрете?

Бывало. В Австралии жара стояла 42 градуса. Но я уже ее не чувствовал. По коже шел холод. Не было дыхания. Там я умирал каждый матч. Умирал, умирал - а смерть в конце концов наступала у других.

Самый волевой человек из мира тенниса?

Надаль. Феноменальная сила воли. Настолько "живучий", что это невозможно объяснить. Помню лишь один матч, когда он сник и перестал бороться - пару лет назад в "Берси" играл финал с Налбандяном. Тот смотрелся здорово - у Надаля даже не было шансов.

С семьей Шараповых знакомы?

С папой Маши связан неприятный эпизод. У нас была программа: беру у известного игрока ракетку, а инвестиционная группа "Абсолют", где я советник по спорту, ракетку как бы выкупает. Эти три тысячи долларов передают больным детям, которые нуждаются в операции. И вот подошел к Шарапову: "Юра, можешь дать ракетку Маши? Мы на эти деньги ребенку операцию оплатим, ты подтверждающее письмо получишь…"

Неужели отказал?

Да. "Не могу, у Маши всего десять ракеток". Я был потрясен. Шараповой ракетку дать - раз плюнуть. Никто тогда не отказал - ни Давыденко, ни Сафин, ни Санторо…

К Марии вы не подходили?

Не стал, она в это время тренировалась. Может, стоило? А Юра, наверное, хотел показать, насколько он крутой. Или просто дурачок. После этого с Шараповым не общаюсь.

О вашем чувстве юмора легенды ходят.

Любил я прежде на турнирах аккредитовываться под занятными именами. Спрашивают: "Как вас зовут?" - "Антонио" - "Фамилия?" - "Вивальди". - "Тренера вашего как зовут?" - "Иоганн Бах". И проходило! Думаю, аккредитация с моим портретом и подписью "Антонио Вивальди" - уникальная вещь. Можно на аукцион выставить. Но сейчас такое не прокатывает, все боятся терроризма.

Помните момент, когда Тарпищев вас особенно удивил?

Тарпищев - ясновидящий, я несколько раз убеждался. В 1985 году играли Кубок Дэвиса против Индии. В Дели нас принимал Раджив Ганди. Проходит, пожимает руки. Шамиль Анвярович поворачивается ко мне и негромко говорит: "Вот - последнее рукопожатие Раджива Ганди".

Сбылось?

На следующий день в Раджива стреляли. Он получил две пули - правда, выжил.

Надо же.

Вообще удивительные были годы. Вдумайтесь - я официальные турниры деревянными ракетками выигрывал!

Представляем, как на вас за границей смотрели.

Как на ископаемое. В том же 1985-м на "Ролан Гаррос" обыграл Элиота Телчера, десятого в рейтинге. Захожу в раздевалку, гляжу на него и понимаю - все. Телчер потерянный для мира человек. Меня в Европе воспринимали как обезьяну, которая сидела на дереве, внезапно спрыгнула, схватила деревянную ракетку и кого-то сразу обыграла.

Помню, в СССР накануне турниров журналисты спрашивали: "Как сыграете в Америке?" Я отвечал: "Все зависит от того, как пройдем американскую таможню". Суточные у нас были - 25 долларов. Мама мне набивала огромную сумку колбасой и тушенкой. Лишь сверху лежали две майки.

Останавливали?

Если меня брали на таможне - это значило, что буду голодным в течение месяца. Хорошо играть в теннис не смогу. За границей мы не обедали - экономили деньги. Если завтрак в гостинице бесплатный, наедались на весь день. Потом с набитым желудком еле по корту передвигались.

Как-то в американской гостинице положил несколько банок тушенки в раковину под струю кипятка. Лег - и уснул. Вода перелилась, в номере все плавало.

Что стряслось?

Ярлыки от банок отошли, закупорили слив. Так я с полотенцем ползал, откачивал воду. Обошлось.

Никогда тушенку не отбирали?

В Новой Зеландии отняли всю еду. Еще был случай: я первым прошел - таможенники пока не проснулись, почти не досматривали. Следом за мной Ольховский. У Андрея вытащили все. Оставили разве что пару носков.

Бедняга.

Потом в Спорткомитете придумали схему - "призовые минус суточные". В Новой Зеландии пробыли 20 дней - и считали, что выгоднее. Суточных набегало больше - так от призовых отказывались! Смешно получилось, когда на турнире в Орландо я выиграл 60 тысяч долларов. Нашему сопровождающему надо было их обналичить. Не чек же везти в Советский Союз. В Майами пятьдесят банков обошли, где тысячу обналичим, где - две. Так прямо в банке этот кэгэбешник начал засовывать эти купюры в трусы.

Честное слово, там и держал. Говорю ему: "Как же вы спите?" - "А они эластичные…"

Ладили с комитетчиками?

Попадались нормальные ребята, но и дураков хватало. Один в США нас увещевал: "Вечерами не выходите из номера, все-таки Америка, стреляют на каждом углу…"

С какого-то момента решили призовые государству не отдавать?

Да, вместе с Наташей Зверевой. Но мои документы оставались в федерации, и в конце 1989 года меня вызвали: "Или возвращаешь деньги, или станешь невыездным". Пришлось что-то им отдать. Это было уже в последний раз.

Однажды вы загремели во французский госпиталь - и вас не пришел навестить никто, кроме Тарпищева. Почему?

Нет, приходили ребята, пусть и мало кто. Но это нормально. Когда играешь - многие дышат твоими победами, зато почти нет людей, которые дышат твоими поражениями. Я с пониманием на это смотрю. Как немецкий философ Кант.

Как-то неожиданно вы Канта упомянули...

Что-то я действительно углубился... Давайте дальше.

В 1997-м на турнире в Филадельфии вы получили двойной перелом ноги.

Это ужас! Боль кошмарная! Представьте, что вам медленно режут руку - и поливают рану кипятком. Я судился с организаторами турнира и процесс выиграл. Есть одна тонкость. Правила ATP - довольно толстая книжка, 200 страниц. А посередине строчка: игрок не может судиться с ATP. Очень хитро придумано. Чтобы участвовать в турнирах, теннисист обязан подписать эту бумагу. Замкнутый круг.

Как же выиграли процесс?

Я судился с человеком, который плохо подготовил корты, а уж он - с ATP. У него сохранилась переписка с организаторами турнира. Накануне там игрался хоккейный матч, и переделать площадку в корт надо было за ночь. Этот человек предоставил бюджет - организаторы не согласились. Тогда он написал: "Могу сделать дешевле. Только игрок в любой момент рискует получить травму" - "Делай!"

Нога реагирует на погоду?

С того года - хромаю каждое утро. Минуту, две - потом все проходит. Но это не мешает чувствовать себя счастливым - достаточно вспомнить один случай. На железной дороге под Уфой велись работы. Трактор чуть задел газопровод, газ скопился в ложбинке. Когда шел пассажирский поезд, произошел взрыв. Это 1989 год - люди горели заживо. Я вышел тогда в полуфинал "Ролан Гаррос" и решил на часть призовых купить 20 перфораторов кожи. С их помощью на обожженном участке растягивают сохранившиеся куски кожи. Меня после пригласили в институт Вишневского, главврач смотрел во все глаза: "Молодой человек, я не понимаю - зачем вы это сделали?". Он искренне не понимал. А я не знал, что ему ответить. И вот в этом институте увидел ужасную картину.

Маленького мальчика кормила мама. Доктор указал на него: "Самый сложный ожог - электрический. Обычный-то видно, при электрическом надо сканировать все тело. Ребенок на стройке дотронулся до сварочного аппарата". У него была ампутирована одна рука по плечо, другая - по локоть… И как я после этого должен относиться к своей утренней хромоте? Да чепуха все это!

После того перелома вы едва не спились. Начинали утро с трех бутылок пива.

Все равно знал, что остановлюсь - когда будет надо. Я - сильный человек. Просто в те дни мне было абсолютно нечего делать. Целей не осталось. Ну, начинал с пива - и что?

Утреннее пиво давно в прошлом?

Конечно. Если я напился - на следующий день болею. Не в состоянии работать. Потому алкоголем не злоупотребляю. Тогда же депрессия накрыла не от выпитого - а оттого, что не мог творить. Много энергии - но девать некуда. Что я мог на костылях? С чего еще начинать день?

С книжки, например.

Помните первую игру после этого ужаса?

Заявился на маленький турнир во Франции. Было очень нервное состояние. Ничего не видел, ничего не слышал. Представляете, что у меня в голове творилось - если завернул не в мужскую раздевалку, а в женскую?!

Вам там, наверное, не обрадовались.

Захожу - и вижу обнаженную девочку.

Сознание к вам вернулось?

Ага. Сразу прояснилось.

Мне всегда так тяжело рассказывать об этом… На глаза наворачиваются слезы…

Оказались в самой гуще?

Было две лестницы и площадочка между ними. Вокруг - сплошные трупы, несколько десятков человек. Сами перила выгнулись. Мы стояли с каким-то солдатиком. Я видел: возле нас лежит мужик, на нем еще один, под ним третий. Разглядел безумные глаза нижнего, который задыхался под давлением. У меня самого была истерика.

Помочь не могли?

Я сделал движение в сторону, он меня схватил за ногу. Прохрипел: "Спаси, умоляю, я тебе дам много денег". Мы с солдатом попытались его вытащить, но не могли сдвинуть даже на сантиметр. Чуть потянешь - ему становилось намного больнее. Остальные в него вцепились, тоже хотели выжить.

Что помогло уцелеть вам?

Чудо. Между прочим, в то утро в нашу квартиру впорхнул воробей. Бабушка всполошилась: "Скверная примета". Я не придал этому значения. Только потом узнал, что птица, залетевшая в окно, - к покойнику… Мне просто повезло. Хотя толпа была совершенно неконтролируемой. Ее качало, как на волнах, то в одну сторону, то в другую. Я говорил себе: главное - удержаться на ногах. Тех, кто падал, затаптывали насмерть. И ничего нельзя было сделать. Страх был жуткий.

Поняли, что смерть где-то близко?

Почувствовал, реально. Сначала меня прижало к стенке, затем увидел свободное пространство. Тот самый солдатик протянул руку. Я сделал огромный шаг и, перемахнув через ограждение, кое-как выбрался.

Сколько продолжался этот кошмар?

Я потерял счет времени. Запомнилось другое. Мы вытащили паренька. Я видел, как у него движется взад-вперед грудная клетка, он еле дышал. Приволок его к "Скорой помощи". Говорю врачам: "Спасите мальчишку".

Доктор нагнулся к нему, раскрыл зрачок. Равнодушно произнес: "Все, труп". И отошел в сторону. А я достал из его нагрудного кармана паспорт, раскрыл. Фамилию не помню, врезалась в память дата рождения - 1965-й. Он был всего на год старше меня. Я оглянулся - на асфальте в ряд метров тридцать длиной лежали люди. В основном - такие же молодые ребята.

Когда исполнилось 25 лет с момента трагедии, я приехал в Лужники. У памятника погибшим собрались родители. Я видел, они сами - не старые люди. И для них эта боль не утихла.

Ваши-то родители когда узнали о случившемся?

Жил я с мамой и бабушкой. Когда добрался до дома, они обомлели от моего вида. Потом еще долго харкал кровью. И дубленка была вся в крови, - больше никогда ее не надевал. Говорить своим ничего не стал: "Пожалуйста, не надо меня ни о чем спрашивать. Я жив и здоров. Остальное - позже". Лишь через месяц нашел силы рассказать о том, что же произошло.

Наутро после матча спустился в киоск и купил все газеты - о трагедии в Лужниках не было ни слова! Единственное упоминание обнаружил в "Вечерке". Отчет об игре заканчивался коротеньким - дескать, по окончании матча на стадионе случилось ЧП, пострадало несколько болельщиков. И все. Знаете, о чем тогда подумал?

Может, и впрямь ничего не было? Может, это сон?

Увиденное надолго отбило желание ходить на футбол?

В следующий раз появился на стадионе почти через десять лет. Уже во Франции. Вагиз Хидиятуллин пригласил на матч "Тулузы". Ехал с опаской: вдруг, думал, опять давка повторится? Но время лечит. Постепенно страх ушел. В 1998-м во Франции ходил на матчи чемпионата мира. Год спустя был на "Стад де Франс", когда наша сборная обыграла хозяев 3:2. На трибуне столкнулся с Анатолием Собчаком. Вот уж кого встретить там никак не ожидал!

Давайте вспомним, как вы получили пулю возле одного из днепропетровских баров. Вступились тогда за товарища, марокканского теннисиста Юнеса Эль-Айнауи?

Да. Все могло закончиться печально. Я зажал руками рану, пытаясь остановить кровотечение. Но пока доковылял до дверей бара, ботинки пропитались кровью. К счастью, врачи сработали отлично. Меня мигом доставили в больницу и прооперировали.

Как получилось, что еще сломали пальцы на руке?

Когда один из этих отморозков направил на меня ствол, я выбил его ногой. И от души врезал кулаком в пятак. Удар был такой силы, что пальцы сломал. Тут его приятель и всадил в меня две пули из травматического пистолета. Он был переделан под боевой. Спасла меня толстая дубленка.

Бандитов нашли?

Да. Местные молодые ребята, которые накупили машин с пистолетами, - и решили, что мир у их ног. Парня, который стрелял в меня, посадили. Правда, сколько он получил, - не в курсе. На суд я не приезжал.

Хватало у вас историй и в Париже…

Как-то в центре города купил бутылку воды, разменяв 500-франковую бумажку. Сдачу положил в карман куртки и пошел дальше. А компания арабов увидела крупные деньги и решила грабануть. Их было четверо. Долго шагали за мной. Потом налетели, полоснули ножом по одежде и попытались вытащить деньги. Но я не растерялся. Сунул руку за пазуху, будто у меня там "пушка", и заорал: "Я - русская мафия! Кто шелохнется - стреляю в голову". Взял их на понт.

Подействовало?

Да, тут же кинулись врассыпную. В другой раз в Париже хотели угнать мой мопед. Когда меня заметили - бросили его и побежали. Я - за ними. Со мной был друг на машине. Сел за руль и помчался следом. Но лучше б мы этого не делали.

Ничем хорошим для нас это не закончилось. Грабителей оказалось человек пятнадцать. Другу досталось по физиономии, а я успел вытащить из машины отвертку - и ко мне боялись подойти. В итоге эти гады отыгрались на автомобиле, почти весь разнесли. А я подумал: зачем гнался за ними? Зачем рисковал? Тем более что мопед застрахован.

Нашли ответ?

В такие секунды срабатывает инстинкт. Хотя, если честно, инцидент в Днепропетровске меня изменил. С того дня стараюсь избегать конфликтов. Был после этого случай - уже в Москве. Зашел в кафе перекусить. Сижу за барной стойкой, обедаю - никого не трогаю. Рядом расслабляется компания. Вдруг подходит поддатый парень, начинает задираться, нести какую-то пургу. Ты, мол, голубой, я тебя сейчас поимею… Оскорблял последними словами. Я повернулся к компании - заберите своего.

Что же ему не понравилось?

То, что сел я, видите ли, не за стол, а за барную стойку. Ну не бред? Больших усилий стоило сдержаться. Решил, что на мою голову приключений достаточно. Впрочем, все это ерунда по сравнению с тем, что было в начале 90-х. Вот там действительно ситуация была опасная.

Куда уж опаснее.

Я не преувеличиваю. Об этом еще никогда не рассказывал журналистам. Дело в том, что мне предлагали перевозить за границу уран. Пообещали миллион долларов. Давно это было.

Кто предлагал?

Знакомый. В 1993 году его застрелили в Москве. Он сказал: "Провези небольшой кусочек, в килограмм весом, - и миллион твой". Тогда я, конечно, понятия не имел, что один грамм урана стоит сотни тысяч долларов.

Отказались?

Слава богу, хватило ума. Я понимал: если соглашусь - обреку себя на медленную смерть. Хотя знаю двух теннисистов, которые не устояли.

Умерли от лейкемии. Та же самая болезнь погубила эстонца Ланге. Талантливый был игрок, левша. Он хранил уран у себя в погребе, привозил его во Францию. Не знаю, сколько на этом заработал, но здоровье подорвал моментально.

Алла Чеснокова, ваша бывшая жена, в интервью говорила, что для вас в порядке вещей было - разгромить после поражения гостиничный номер…

Преувеличивает. Я был очень тихий на корте, а вот за его пределами иногда мог вспылить. Запулить часы в стенку или мобильник. Но мебель в номерах не крушил так, как Горан Иванишевич.

А что Иванишевич?

Проиграв турнир в Майами, хорват устроил в номере чудовищный погром. С тех пор в этот отель теннисистов на порог не пускают.

Другую звезду мирового тенниса, Бориса Беккера, по словам Аллы, в последний момент сняли с подоконника - хотел выброситься. Это не выдумка?

Теннисисты - люди ранимые. Порой уединяются и страдают. Так что все могло быть.

Александр Абдулов считал: если распадается брак - всегда виноват мужчина. Согласны?

Абдулов - молодец, что так сказал. По крайней мере это - по-мужски. Хотя в таких делах, полагаю, у каждого - своя правда. Когда люди расстаются, они начинают искать виноватого. А что в итоге? Потом встречаются, опять начинают доказывать, кто прав, а кто - нет. И еще больше усугубляют ситуацию. Я же предпочитаю виновного не искать. У нас с Аллой были непростые отношения. Мы то сходились, то расходились… Сейчас она с детьми живет во Франции. А у меня другая семья.

Жена - моложе вас?

Да, на 11 лет. Познакомились со Снежаной в Москве, на вечеринке. Сын растет - ему год и три месяца.

Кем работает Снежана?

Моим ангелом-хранителем. Я не шучу. Она действительно моя правая рука. Помогает во всем, в том числе - в антикварном бизнесе.

Почему именно антикварном?

Началось с того, что в конце 80-х, как и многие теннисисты, я привозил из Америки компьютеры. Это были громоздкие бандуры, но в Союзе стоили бешеных денег. Если ребята покупали на них автомобили, то я - полотна Васнецова, Коровина. А со временем стал заниматься и антиквариатом.

Поразительно - как додумались в таком возрасте покупать картины, а не машины?

Никто не советовал. Просто чувствовал тягу к живописи. Коровина купил в 1989 году в парижском магазине "Санкт-Петербург". Заплатил 20 тысяч франков. Потом продал.

Хорошая картина - вечерний Париж. Но у Коровина есть более красивые работы. А одну картину Васнецова я сбыл Кафельникову. Вскоре выкупил обратно и снова продал - уже другому человеку.

Была картина, которая от вас ушла, - и очень об этом жалели?

Когда продаю - всегда жалею. Но успокаиваю себя тем, что обязательно найду что-то лучше. Понимаете, можно жалеть, если отдаешь "Джоконду"…

Или "Девятый вал".

Насчет Айвазовского - готов поспорить. Есть художники, чьи работы встречаются редко. Например, Куинджи. А вот Айвазовский - необычайно плодовит, написал около шести тысяч картин. А сколько подделок! Частенько за его полотна выдают работы армянского художника Башинджагяна. Он прекрасно рисовал море, и мазок с Айвазовским у него точь-в-точь. Разница в том, за одного дают 100 тысяч долларов, а за другого - два миллиона. Так что делают жулики? Стирают на картинах подпись Башинджагяна и ставят автограф Айвазовского.

Вы на подделки попадали?

Как без этого? Только не с Айвазовским - с ним никогда не связывался. Однажды приобрел работу Александры Экстер за 20 тысяч евро. Оказалось - подделка. Пытался вернуть предыдущему владельцу, но получил лишь часть денег. Хотя 20 тысяч евро - пустяк по сравнению с суммой, которую в 90-е в Москве вложил в недвижимость. Потом выяснилось, что я купил воздух…

На аукционах вы, похоже, нередкий гость?

Обычно покупаю вещи у знакомых антикваров. В этом кругу все давно друг друга знают. Поэтому, если вдруг тебе досталась подделка, всегда можешь ее вернуть. На аукционах сложнее. Там сперва необходимо предоставить доказательства. Для этого надо сходить в Третьяковку или Русский музей, найти авторитетных экспертов, которые подтвердят, что это не подлинник. Иногда требуется химический анализ. А это - время, деньги.

Какой аукцион особенно запомнился?

Когда-то за 400 тысяч франков ушло с молотка рукописное четверостишие Пушкина с его автографом. Еще запомнил, как продали картину Георгия Лапшина - ученика Коровина. Она была грязная, покрыта толстым слоем пыли. Стартовую цену дали смешную - кажется, 200 евро. "Если поднимется до 10 тысяч евро - куплю", - подумал я. Однако работа ушла за 43 тысячи.

Из теннисистов, говорят, Иван Лендл - большой любитель живописи?

Его страсть - знаменитый чешский художник Альфонс Муха, который работал в стиле арт нуво. С Лендлом как-то разговорились об этом. Он сказал, что собрал солидную коллекцию Мухи. Я понимаю Ивана - мне тоже очень нравятся работы этого художника.

Помимо картин - самое интересное, что побывало в ваших руках?

В Швейцарии подержал бриллиант весом в 110 карат. Покупать, разумеется, не собирался. Человек хотел за него 18 миллионов долларов. Удалось ли его кому-то продать - не знаю… Но гораздо большее удовольствие я получаю от старых советских газет.

Долго их искал - попробуйте-ка найти такие, чтоб были в хорошем состоянии. Недавно, наконец, обнаружил на блошином рынке уникальные номера "Правды" - за 1924 год, 1926-й, 1953-й… Изучаю, что писали на следующий день после смерти Ленина, Дзержинского, Сталина. Про "дело врачей". Безумно интересно.

Еще вы коллекционируете марки. С Анатолием Карповым, большим знатоком этого дела, знакомы?

Познакомились в 1988 году. Карпов пригласил в гости, показал свою уникальную коллекцию. У него и тогда было очень много марок - сейчас, наверное, еще больше. Главные темы - олимпийская филателия, шахматы, хронология советских марок и марки Бельгии. У Анатолия Евгеньевича были деньги и возможности быстро собрать полную коллекцию какой-то серии - после чего он переключался на новую. Я же в этом деле не такой профи. Когда-то в шесть лет мне подарили марки, и я увлекся. Но мало что в этом смыслил, складывал в альбом все подряд - бабочки, цветочки, машинки… Только в 18 начал собирать уже серьезную коллекцию на шахматную тему.

С Карповым общаетесь?

К сожалению, не виделись очень давно. Последний раз были вместе на выставке Ильи Глазунова. Еще во времена СССР.

Вы прожили во Франции больше десяти лет. Рассматривали для себя вариант остаться там навсегда?

Нет. Хотя Париж - сказочный город. Пожив там, понял, почему туда так тянуло наших эмигрантов. Я бывал на русском кладбище Сен-Женевьев-де-Буа, где похоронены Бунин, Мережковский, Галич, Тарковский, Нуреев, Коровин… Впервые оказался там лет двадцать назад. И встретил удивительного человека.

Вы о ком?

Служил там батюшка, который об этом кладбище знал все. Мог рассказать о каждой могиле. Помнил, как в 1953-м хоронили Бунина. Слушать его истории можно было часами. Был, правда, у батюшки недостаток. Свою длинную рясу он, кажется, с того же 1953-го не стирал. Грязь с нее можно было ножом отскребать. Пахло ужасно.

Близкие говорили о вашей рассеянности. Эта черта при вас?

Ну да. Теряю и мобильные телефоны, и чемоданы. Хотя гораздо хуже, когда безалаберно составляю договор о покупке помещения - и все прахом.

Это тоже - рассеянность?

Она самая. О, историю вспомнил. К моей рассеянности она отношения не имеет. Прилетел как-то в Германию к Кафельникову и Голованову. Собираемся на тренировку. Ребята сложили сумки, поставили их на тротуар рядом с машиной - и уехали. Вечером возвращаемся, выходит сосед: "Вы утром сумочку забыли". Кафельников смотрит - ба, да эта же моя! А сумочка-то непростая.

В смысле?

Набитая почти доверху деньгами. Там лежало 150 тысяч марок. Представляете, что Кафельников оставил на дороге?! Хорошо, сосед честный попался - видимо, сумку даже не раскрыл. Конечно, его отблагодарили.

…Мы уже прощались, как вдруг Чесноков сказал:

А еще меня однажды пыталось завербовать КГБ. Хотели, чтобы после зарубежных поездок я докладывал обо всем.

Михаил Козаков в такой ситуации дрогнул, за что себя до сих пор корит. А вы?

Формально я согласился сотрудничать. Но ни одного человека не сдал.

Если подробнее?

Нет уж, хватит. Наверное, я и так вам лишнего наговорил…

Кстати

Капитан Ойвин Лаутен

Дневная вахта

Ночь в океане

Кстати

Выбор редакции